0
Зародился где-то глубоко внутри маленький комочек...
Он был настолько мал, что глазу человеческому не был виден. И сердцу человеческому не был слышен.
Секунды бежали...
Минуты летели...
Устремлялось время...
Комочек рос.
Жил он тихо там, в глубине.
Стрелы обид питали его, словно вода цветок.
Удары судьбы делали его все прочнее.
Молнии предательств предавали ему сил.
Одиночество пружиной сжимало его.
Нарастал ком...
Глазу человеческому он по-прежнему не был виден, а вот пульс его уже бился, отражаясь в сердце.
Шло время...
Молодые деревья становились сильнее и выше.
Мелкие реки иссохли.
Старые камни почернели.
Комок окреп и пружина, сидевшая в нем, начала разжиматься.
Глаз человеческий так и не мог увидеть все это, но сердце уже сплелось в звуках с пульсом некогда тихого комочка.
Это были звуки барабанов, взывавших к тревоге.
Это были удары железа о железо, требующие справедливости.
Это был гул, эхом отдающийся во всем.
Это нельзя было не слышать.
Пробил час.
Пружина окончательно разжалась, выстрелив словно из рогатки комком нервов, и освободив душу.
Слезы...
Боль...
Тишина...
Рано или поздно это должно было случиться.
Легко.
Свободно.
С чистого листа.
Все заново...
Только на этот раз стоит чаще прислушиваться к ударам своего сердца, чтобы избежать зарождения там нового, сперва! малюсенького комочка.
Он был настолько мал, что глазу человеческому не был виден. И сердцу человеческому не был слышен.
Секунды бежали...
Минуты летели...
Устремлялось время...
Комочек рос.
Жил он тихо там, в глубине.
Стрелы обид питали его, словно вода цветок.
Удары судьбы делали его все прочнее.
Молнии предательств предавали ему сил.
Одиночество пружиной сжимало его.
Нарастал ком...
Глазу человеческому он по-прежнему не был виден, а вот пульс его уже бился, отражаясь в сердце.
Шло время...
Молодые деревья становились сильнее и выше.
Мелкие реки иссохли.
Старые камни почернели.
Комок окреп и пружина, сидевшая в нем, начала разжиматься.
Глаз человеческий так и не мог увидеть все это, но сердце уже сплелось в звуках с пульсом некогда тихого комочка.
Это были звуки барабанов, взывавших к тревоге.
Это были удары железа о железо, требующие справедливости.
Это был гул, эхом отдающийся во всем.
Это нельзя было не слышать.
Пробил час.
Пружина окончательно разжалась, выстрелив словно из рогатки комком нервов, и освободив душу.
Слезы...
Боль...
Тишина...
Рано или поздно это должно было случиться.
Легко.
Свободно.
С чистого листа.
Все заново...
Только на этот раз стоит чаще прислушиваться к ударам своего сердца, чтобы избежать зарождения там нового, сперва! малюсенького комочка.
Наверх
